Мать двоих детей, вдова нальчикского милиционера с горечью спросила у меня: почему мировое сообщество в лице многочисленных гуманитарных миссий занимается помощью семьям ликвидированных членов бандподполья, оставляя без внимания семьи сотрудников правоохранительных органов? Или там другое горе и нет проблем? А может, дело в том, что кто-то считает членов НВФ ”доблестными повстанцами”? Кто же в таком случае ее муж, за что и за кого он погиб?
Ответы на эти вопросы корреспонденту показалось логичным получить в Международном Комитете Красного Креста, представительство которого уже довольно давно существует в Нальчике. Как известно из официальных документов этой уважаемой миссии, Международный Красный Крест является ”беспристрастной, нейтральной и независимой организацией, чья исключительно гуманитарная миссия состоит в том, чтобы защищать жизнь и достоинство жертв войны и других ситуаций насилия внутри страны и предоставлять им помощь”.
Однако встретиться с главой представительства МККК на Северном Кавказе корреспонденту в тот момент не удалось: он находился в командировке в Украине, изучая там русский язык. Зато удалось пообщаться с координатором отдела по защите населения Иенсом-Мартином Мелером, который, собственно, и организует оказание помощи семьям погибших. Несколько затруднило беседу то, что Иенс-Мартин Мелер тоже по-русски не говорит, и общаться с ним пришлось с помощью переводчика.
Говоря о ситуации в Кабарди-но-Балкарии, И.-М. Мелер охарактеризовал ее так: ”Это работа в условиях нестабильности. С середины прошлого года обострилось вооруженное противостояние и, как следствие, – тяжелое социальное положение ряда районов, где был введен режим КТО, ставший, к примеру, для Эльбрусского района огромной экономической проблемой. Конечно, проблемы в Кабардино-Балкарии имеют и политическую составляющую, но политика, а также отношения Кабардино-Балкарии с федеральным центром не входят в сферу деятельности МККК”.
И.-М.Мелер подчеркнул, что в республике долгое время сохранялась сложная ситуация, однако она не выливалась в интенсивный конфликт. ”Но прошедшей зимой был убит муфтий, затем – ученый-этнограф. Значит, в ситуации что-то изменилось. Наверное, имели значение действия правительства республики против лиц, которых сейчас называют террористами. Но для нас это ничего не меняет”, – сказал координатор отдела по защите населения.
Непонятно, о каких действиях правительства идет речь. Может быть, о неоднократных призывах сложить оружие, выйти из леса и вернуться к мирной жизни? При этом членам НВФ гарантировалось объективное и в рамках закона рассмотрение ситуации каждого… Представителям международной организации, внимательно отслеживающей ситуацию в КБР, должно быть известно, что только с середины июня прошлого года по настоящее время наряду с сотрудниками МВД и УФСБ погибло более 40 безоружных гражданских лиц, в числе которых атаман Тырныаузской казачьей общины ”ТМКО”, управляющий отделением Сбербанка России в Эльбрусском районе, директор ОАО ” Канатные дороги Приэльбрусья”, туристы из Москвы, коммерсанты, отказавшиеся платить ”дань”, и 24 получили ранения, в том числе спортсмены, приехавшие на сборы в КБР, водитель главы администрации Чегемского района, ряд предпринимателей – и все это жертвы ”вооруженного противостояния”. Так кому же, по мнению МККК, противостоит республиканское бандподполье?
Рассказывая о сегодняшних задачах МККК, г-н Мелер отметил, что в основном работа ведется по специальной программе помощи семьям, ”затронутым ситуацией в республике”. ”В первую очередь это те семьи, в которых есть погибшие, и не важно, с какой стороны – гражданские лица, сотрудники правоохранительных органов или семьи погибших предполагаемых членов НВФ”, – подчеркнул координатор.
В разговоре Иенс-Мартин Мелер отметил, что с семьями убитых членов бандподполья МККК работается намного легче: они хорошо идут на контакт, друг друга знают и охотно указывают следующего нуждающегося в помощи. С убитыми сотрудниками милиции, пожаловался г-н Мелер, все гораздо труднее: ”Мы попросили обеспечить нам контакт с семьями, но представители государственных органов нам отказали”. В пресс-службе МВД по КБР вопросу корреспондента несколько удивились: ”Какие контакты? Разве имена погибших при исполнении служебного долга сотрудников полиции кто-то скрывает? Или место их похорон? Достаточно там появиться, чтобы поговорить с семьей и узнать, в чем она нуждается!”.
Подробнее рассказал начальник УРНС МВД по КБР полковник внутренней службы Заур Бейтуганов: ”Да, у нас как-то появлялись представители МККК. Они попросили адреса семей погибших. Поскольку из соображений безопасности адреса мы давать не можем, то предложили представителям МККК сообщить им количество семей и устроить встречу с ними в министерстве. А их, в свою очередь, попросили письменно изложить, какую помощь они могут оказать. Видимо, МККК это не устроило, и второй раз они уже просто не пришли. В разговоре мы старались подчеркнуть, что готовы к контакту и совместной работе, однако энтузиазма со стороны МККК не увидели”.
Может, причина в том, что, на взгляд представителей МККК, семьям погибших сотрудников полиции и без того хорошо живется?
Иенс-Мартин Мелер объяснил: ”Посещая семьи погибших, мы оцениваем, насколько они экономически уязвлены. Как правило, погибает кормилец, а остаются дети, вдовы и старики. Семьи погибших милиционеров получают компенсацию по утере кормильца и, следовательно, ни в чем не нуждаются. А у нас – свои экономические критерии, семьи милиционеров этим критериям не соответствуют, и помочь мы им не можем при всем желании”.
Что же касается других семей – как правило, членов НВФ – если они признаются нуждающимися, им может быть предложен так называемый микроэкономический проект. ”Суть проекта в том, что пострадавшему в результате конфликта предоставляется возможность обеспечить себе существование – на сумму до 1000 франков ему приобретается либо корова, либо печь для хлеба, либо холодильное оборудование, иногда – швейное оборудование и ткани”, – рассказал г-н Мелер. И добавил, что за прошлый год МККК осуществил 700 микропроектов, преимущественно в Чеченской Республике и в Ингушетии. А в Кабардино-Балкарии МККК занимается микропроектами лишь последние несколько месяцев. Посещения семей погибших начаты в июне, сейчас их посетили около двадцати, нескольким уже помогли.
По некоторым сведениям, в Кабардино-Балкарии сейчас осуществляется несколько микропроектов, в том числе – для вдовы убитого главаря боевиков и для супруги одного из подсудимых по делу о нападении на Нальчик осенью 2005 г. В письме, которое МККК летом направил секретарю Совета по экономической и общественной безопасности КБР Руслану Ешугаову, говорится: ”...МККК намерен обратиться к Президенту КБР с просьбой оказать поддержку в получении доступа к потенциальным получателям помощи в Кабардино-Балкарии... Пострадавшие в результате насилия семьи представляют самые разные категории населения. Наиболее распространенной проблемой таких людей является потеря кормильца. Это может случиться в семье случайного прохожего, который в результате насилия был ранен или даже убит. Такое же горе может случиться в семье участника незаконных вооруженных формирований или сотрудника правоохранительных органов”.
Примечательно то обстоятельство, что семьи погибших сотрудников милиции и случайных прохожих помощи от МККК пока не получали.
На вопрос о самых, на его взгляд, перспективных направлениях деятельности МККК в Кабардино-Балкарии Иенс-Мартин Мелер ответил: ”Это организация так называемых семейных свиданий, когда семье заключенного четыре раза в год оплачивается проезд до колонии, где в связи с участием в вооруженных действиях содержится их родственник, и проживание там. Мы стараемся, чтобы такие свидания происходили наедине, без свидетелей. Существует и программа посылок в места лишения свободы – сейчас мы можем делать это раз в год, на 9 тысяч рублей”. Господин Мелер выразил надежду, что МККК вновь получит разрешение на посещение лиц, содержащихся в нальчикском СИЗО, поскольку делегатам организации ”должна быть предоставлена возможность встречаться со всеми задержанными, иметь доступ во все помещения,... беседовать с задержанными по своему выбору и без свидетелей... оказывать материальную и медицинскую помощь”.
То есть адресаты помощи, которую хочет и готов оказывать МККК, остаются неизменными.
При этом, зная об опыте работы г-на И.-М. Мелера в Соединенных Штатах и посещении американской тюрьмы в Гуантанамо на Кубе, корреспондент дипломатично уклонился от желания задать собеседнику вопрос о том, рассматривает ли международная организация семьи пилотов, направивших в 2001 году самолеты на ”башни-близнецы” в Нью-Йорке, или даже самого Усамы Бен Ладена, как потерявших кормильца? И подпадают ли вообще данные категории хотя бы под одно из определений ”жертвы конфликта” или так называемого ”комбатанта”, закрепленных в Женевских конвенциях?
Заметив, что И.-М. Мелер не употребляет слова ”бандподполье” или ”террорист”, корреспондент спросил его о причинах, на что прозвучал очень интересный ответ: ”Террорист – это термин политический”, – ответил г-н Мелер, еще раз напомнив, что МККК – нейтральная, беспристрастная и гуманитарная организация. И добавил, что вместо слов ”боевик” или ”террорист” в МККК пользуются терминами ”лицо, которое носит оружие” либо ”вооруженная оппозиция”. Чем явно подчеркиваются личные симпатии делегатов ”беспристрастной, нейтральной и независимой” организации в России... Иногда МККК употребляет слово ”повстанцы”, однако против кого или чего эти повстанцы борются, никто не затрудняется объяснять. Возможно, против неуплаты дани на ”нужды подполья”? Ведь, как уже доподлинно установлено, некоторые стали жертвами нападения членов НВФ именно из-за отказа платить.
Уже очевидно, что люди, надолго лишившие республику спокойной жизни, – это не повстанцы, не оппозиционеры и не участники, а тем более не жертвы конфликта, и даже не террористы. Они всего лишь преступники – люди, убившие муфтия республики, супружескую пару ученых из нейтринной лаборатории Российской академии наук и этнографа, устраивавшего для земляков красивые праздники. Это всего лишь уголовники, почему-то вызывающие у делегатов Международного Комитета Красного Креста непонятную симпатию, а также желание помочь им всеми способами, доступными ”беспристрастной, нейтральной и независимой” организации.
