Ну а самые громкие преступления были совершены в Казани 19 июля, когда среди потерпевших оказались священнослужители. В первом случае киллер в подъезде дома из пистолета расстрелял начальника учебного отдела Духовного управления мусульман Татарстана Валиуллу Якунова; во втором была взорвана машина муфтия республики Илдуса Файзова. Последний выжил чудом и попал в больницу с травмами средней тяжести.
Следственные органы уже знают имена тех, кто стоял за этими громкими преступлениями, можно также озвучить одну из доминирующих версий.
Первые мишени
Какими бы ни были проблемы и противоречия внутри той или иной группы религиозных деятелей, они, как правило, разрешаются путем переговоров, диалога. Никто при этом не направляет в сторону своего оппонента оружие. И, как показывает опыт, кровь начинает литься лишь тогда, когда на сцене появляются приверженцы ваххабизма. Они не склонны к дискуссиям и компромиссам. Куда более эффективный выход из сложившейся ситуации носители радикальных идей видят в физическом устранении тех, кто не разделяет их мировоззрение. И первыми мишенями для носителей агрессивной религиозной доктрины становятся, что называется, ближние, то есть представители традиционного ислама.
Список убитых за последние годы на Северном Кавказе священнослужителей достаточно велик. Вспомним лишь некоторые факты и пройдем по кровавым следам ваххабитов.
В сентябре 2009 года в Карачаево-Черкесии убит Исмаил Бастанов, заместитель председателя Духовного управления мусульман Карачаево-Черкесской Республики и Ставропольского края. В декабре 2010 года жертвой религиозных фанатиков стал муфтий Кабардино-Балкарии Анас Пшихачев.
В ноябре 2010-го в Хасавюрте убит имам Басир Салахгереев, в апреле 2011-го в Кизлярском районе Дагестана – имам Магомед Сайиулаев. В июле того же года в Махачкале в упор расстреляны ректор Института теологии и международных отношений, непримиримый противник ваххабизма Максуд Садиков и его племянник Зелимхан Мусаев. 27 октября 2011-го во дворе собственного дома в селе Хурик Табасаранского района убит один из уважаемых в Дагестане людей – шейх Сиражутдин Хурикский. Это был человек, который имел несколько сотен мюридов, внимавших каждому его слову. В феврале 2012-го от рук ваххабитов пал заместитель муфтия Ставропольского края Курман Исмаилов. Теперь же эта кровавая волна докатилась до средней полосы России, до Татарстана.
Дело в том, что Илдус Файзов, как и все перечисленные ранее религиозные деятели, абсолютно бескомпромиссно боролся с салафитами, которые захватывали все большее количество постов в исламском обществе. Таким же непримиримым противником салафизма был и Валиулла Якупов, написавший среди прочих трудов книгу, в которой вывел одно интересное наблюдение: у ваххабизма нет опыта мирного сосуществования с другими религиями, включая традиционный ислам.
Между тем сектантское учение под названием ваххабизм, распространяющееся, как споры сибирской язвы, поражает все новые и новые умы и в результате губит все больше и больше людей – сначала духовно, а потом и физически.
И в Татарстане первые же задержания подозреваемых в покушении на жизнь муфтия республики и в убийстве мусульманского богослова показали, что к казанским терактам причастны не какие-нибудь боевики из Чечни или Дагестана, а представители местной общины, также исповедующей «чистый ислам». Получается, что ваххабизм уже вышел за пределы Северного Кавказа и просочился в другие регионы России, и бороться с ним нужно с удвоенной силой.
«Моджахеды» из Татарстана
Но какая же, спрашивается, связь между матерым северокавказским бандподпольем и тайными религиозными ячейками, только сформированными в центральной России? Ответ – прямая.
Процессы, связанные с появлением чужого религиозного учения на Северном Кавказе, зеркально схожи с его сеянием и произрастанием на волжских берегах.
Наличие в Татарстане салафитов объясняется нехваткой проповедников в 90-е годы прошлого века; именно тогда имамы начали приезжать из Саудовской Аравии, а международные фонды спонсировали строительство мечетей, поддерживали определенный толк ислама среди молодежи.
Сегодня же можно наблюдать миграцию, когда жители Северного Кавказа – некие законспирированные эмиссары ваххабитов – переезжают в Поволжье, где пропагандируют свои взгляды. Более того, есть тенденция, когда представители татарской молодежи совершают тайные поездки на Кавказ для ознакомления с местным бандподпольем. Здесь участники «лагерных сборов» проводят определенное время, после чего возвращаются на родину уже определенно настроенными на «джихад».
Таких, конечно, меньшинство. Но, несмотря на это, в почти четырехмиллионном Татарстане, жители которого в основном исповедуют традиционный умеренный ислам – ханафитский мазхаб, на сегодняшний день насчитывается около трех тысяч представителей салафитского сообщества. Нельзя сказать, что это сплошь потенциальные боевики, готовые в любую минуту взяться за оружие, чтобы нести в мир свою веру. Среди них есть подлинные радикалы. Есть и те, кто просто сочувствует им, готов поддерживать морально и материально.
Но, как мы видим, даже такая малость вроде трех тысяч человек способна создать большие проблемы обществу в несколько миллионов. И главная их проблематичность – в непредсказуемости. Ведь основной идеей ваххабитского учения является перекраивание мира по своему образу и подобию. И не важно, какими способами и средствами это будет реализовываться. А методы чаще всего деструктивные.
И как довершение в череде доказательств того, что ситуация в Поволжье достаточно непростая, – видеоролик, размещенный в Интернете 19 июля (в тот самый день, когда в Казани была взорвана машина муфтия республики и убит руководитель учебного отдела ДУМ). Видео продолжительностью чуть больше минуты снято в лесу, где группа людей стоит на фоне черного флага с арабской вязью. Шесть человек, одетые в однотипную одежду и в масках, позируют с оружием – шестью пистолетами и двумя автоматами – перед видеокамерой. Седьмой же – без маски – представляется военным «амиром» Татарстана Мухаммадом и на русском языке присягает на верность и признает своим вождем небезызвестного лидера кавказских бандитов Доку Умарова,
Но вряд ли после этого заявления кучка отморозков из Поволжья повторит опыт своих южных собратьев и подастся безвозвратно в леса. Ведь в Татарстане труднодоступных мест – таких, какие, например, есть в Чечне, Ингушетии или Дагестане, – не так много. Поддержки у местного населения почти никакой, да и зимы в средней полосе России более суровые в сравнении с теми, что бывают в предгорьях Кавказа.
Поэтому, скорее всего, «моджахеды» из Татарстана, до того как попасть в руки правоохранителей, еще успеют совершить несколько уголовных преступлений, грезя о мифической свободе и торжестве Всемирного исламского халифата, а также засоряя Интернет своими воззваниями.
И все-таки секта?
Ах, как это знакомо и предсказуемо! Лозунги – из высоких слов, цели – в отдаленном будущем, способы и методы – всегда с позиции силы.
Конкистадоры освобождали Америку от язычников, крестоносцы рвались освобождать гроб Господень, советы освобождали все человечество от капитализма, фашизм – планету от неустойчивых рас. Теперь вот ваххабиты взялись освобождать мир от неверных. Дежавю какое-то!
К сожалению, ваххабитские общины (или, как они себя именуют, джамааты) существуют в информационном плане несколько обособленно. То есть не приемлют ничего извне, не прислушиваются к пульсу событий. А между тем 25-26 мая в Москве впервые в истории России прошла международная богословская конференция «Исламская доктрина против радикализма». В форуме приняли участие главы всех центральных и региональных Духовных управлений мусульман, видные мусульманские ученые, исламоведы и политологи, а также крупные ученые и духовные лидеры Ливана, Марокко, Йемена, Бахрейна, Туниса, Судана, Иордании, Чада, Узбекистана, Индонезии, Турции, Ирака, Малайзии, Ирана и других стран.
Принятие итогового документа конференции состоялось 27 мая в Грозном. Им стала коллективная фетва – богословское заключение, осуждающее радикализм и экстремизм, а также порицающее использование в корыстных политических целях таких терминов, как «джихад», «такфир» (обвинение в неверии) и «халифат». В основу принятия этой фетвы положен исламский правовой принцип «иджма», то есть единодушное согласие с ней большинства ученых исламского мира.
Если бы приверженцы салафизма прислушались к мусульманскому сообществу, частью которого они волей-неволей являются, то они бы поняли, в какой духовный тупик зашли. Эта малая группа (в данном случае отщепенцев), возомнившая себя единоличной обладательницей истины, таковой на самом деле быть не может хотя бы потому, что является лишь малой частью мирового исламского сообщества, о котором в Коране сказано так: «Среди Наших творений есть община, которая истинно указывает путь и устанавливает справедливость» (сура «Ограды», аят 181).
Вообще же такое явление, как сектантство, свойственно практически всем мировым религиям, будь то христианство, ислам, иудаизм и т.д.
На определенном этапе их развития от основного вероучения отслаивалось нечто модернистское, навеянное временем и общественно-политической обстановкой в том или ином государстве. Но с течением времени революционный настрой масс проходил, наступало отрезвление, и свежеиспеченная религиозная доктрина все больше чахла, в конце концов сводясь на нет. Соответственно, претендовать на истину такое учение, как ваххабизм, не имеет права. Тем более что его прошлое и современность сплошь связаны с насилием, хаосом и кровопролитием. В связи с этим вспоминается меткий афоризм французского писателя Антуана де Сент-Экзюпери: «Истина – это то, что упрощает мир, а не то, что создаст хаос, это язык, выделяющий из многообразия общее».
