А главное – в их бедность как-то верилось, уж очень она была убедительной.
Для таких случаев мама приберегала вещички, из которых мы уже выросли, старенькое бельё, отцовские рубашки, на которых манжеты и воротнички уже потёрлись. В те времена, почти полвека назад, люди жили куда скромнее, чем сегодня, и то, что сейчас назовут обносками, просители принимали с благодарностью. Если никаких вещичек в запасе не имелось, мама просто отрезала от буханки хлеба половинку и в придачу совала в бумажный пакет несколько яблок, картофелин или пару пирожков. Деньги не давали почти никогда – предложить пятак или гривенник было как-то неловко, а рубль стоил тогда дороже, чем нынешняя сотня.
К восьмидесятым годам прошлого века поток нищих почти иссяк – то ли действительно стали лучше жить, то ли милиция честно отрабатывала свой хлеб и боролась с попрошайничеством не понарошку.
В новом тысячелетии сообщество нищих вновь активизировало свою деятельность. Они заполонили вокзалы и рынки, оживлённые улицы и автотрассы. И если раньше просили на хлеб, то сегодня легенда изменилась: просят в основном на дорогу или на лечение, то есть прозрачно намекают на милостыню в денежном выражении. Могут и сегодня попросить «на хлеб», но попробуйте предложить не НА хлеб, а именно буханку хлеба – рискуете нарваться. Моего коллегу, предложившего попрошайке только что купленный батон, послали так, что мало не покажется.
В среднем раз в месяц на пороге моей квартиры возникает очередной проситель. Затрудняюсь подсчитать, сколько я выслушала душераздирающих историй о болезнях детей, престарелых родителей, любимых бабушек и прочих родственников. В такие моменты становится очень неловко за собственное здоровье и благополучие. Хочется поскорее откупиться и прервать страшное повествование, что я обычно и делаю. Некоторые в доказательство своей правдивости потрясают кипами документов – якобы медицинскими заключениями и вызовами на лечение, но кто их смотрит? Уверена – никто и никогда.
Недавно в мою дверь позвонили. На пороге, тяжело отдуваясь, стояла грузная старушка. Видно было, что даже подъём на второй этаж дался ей с трудом. Бабушка вежливо поздоровалась, долго мялась, а потом принялась пространно излагать просьбу. Указывая на свои ноги, она рассказала, что нуждается в лечении, но не здесь, а где-то в крупном городе. Направление в клинику у неё уже есть, но одна она ехать не может, а на билет сопровождающему денег нет, вот она и просит помощи у добрых людей.
Рука сама потянулась к кошельку, но тут я с досадой вспомнила, что там лежит единственная сотенная бумажка, а до зарплаты ещё три дня, и хотя бы на дорогу туда-обратно деньги мне нужны. Старушка, видя мои колебания, принялась рассказывать свою историю по второму разу. Тут меня осенило: надо зайти к соседке, разменять мою сотню и половину отдать бабушке.
Соседка оказалась дома. Открыв дверь, она поздоровалась со мной и вопросительно посмотрела на старушку. В ответ на мою просьбу разменять сто рублей поинтересовалась:
– А тебе зачем?
– Да вот женщине помощь требуется, – я кивнула на бабушку. Та восприняла мой кивок как отмашку и вновь начала свой рассказ. Соседка внимательно выслушала и спросила:
– А почему ваша сопровождающая не ходит сама, а гоняет вас? Как я понимаю, у вас больные ноги?
Старушка слегка растерялась, но ответила:
– Она работает, ей неудобно постоянно отпрашиваться, вот я и хожу.
– Ах, так она работает? И не в состоянии заработать на билет?
Бабушка помрачнела, но пробормотала что-то о маленькой зарплате. Соседка не сдавалась:
– А как же она поедет с вами, раз у неё на работе так строго с дисциплиной?
Старушка, поджав губы, оскорблённо ответила:
– Ну, спасибо вам! – и заковыляла вниз. Я, обалдев от напора соседки, спросила:
– Чего ты на неё так насыпалась? Может, человек вправду нуждается…
Соседка виновато улыбнулась:
– Пожалуй, и действительно получилось через край. Но у меня недавно случай был: пришла тут тётка, просит Христа ради. Двое малышей за юбку цепляются, на ногах у них опорки какие-то, курточки драные, грязные. Мне их так жалко стало! Собрала им детские вещи – чистые, почти неношеные. Мои пацаны из них выросли, выбрасывать жалко, а отдать было некому. Вот, думаю, случай подвернулся – и вещи пристрою, и детям помощь. Сложила в пакет, вынесла. Тётка буркнула «спасибо» и ушла. Ну, думаю, стесняется. Через полчаса вышла в магазин, спустилась вниз, а мои вещички валяются у порога – вывернуты прямо в грязь. Видно, тётка поискала – нет ли чего ценного или денег, а вещи тут же и бросила. Мне так обидно стало – до слёз! Вот тогда и зареклась: больше не буду дурой, а эти «нищенки» не беднее моего.
Я выслушала соседку и задумалась: как же отделять зёрна от плевел? Не хочется быть обманутой, а действительно нуждающийся человек редко обладает актёрскими способностями профессионального попрошайки. Ведь не зря пословица говорит: «Пустая бочка громче гудит».
P.S. Только что, проходя мимо магазина «Оазис», обратила внимание на симпатичного, прилично одетого парня, стоявшего у входа. Парень окликнул меня наигранно скромным тоном:
– Женщина, у вас десяти рублей не найдётся?
– Молодой человек, а вам не стыдно? – изумлённо спросила я.
В ответ парень лишь невозмутимо пожал плечами…
